Три человека, судьбы которых неразрывно связаны с Госавтоинспекцией. Три человека, жизни которых опалены пламенем Великой Отечественной. Беспощадным пламенем военного лихолетья, в котором люди сгорали миллионами. Живые свидетели того трагичного, но героического времени. Участники войны: фронтовик, малолетний узник немецкого концлагеря, юная блокадница. Одним словом, ветераны.
От Старого Оскола до Праги
Полковник милиции в отставке Владимир Николаевич Герасимов родился 21 февраля 1922 года в деревне Диково, Ярославской области. С детства, как и многие его сверстники, мечтал стать лётчиком. Поэтому после восьмилетки уехал в областной центр, на окраине которого, в поселке Карачиха, находился один из самых первых в стране аэроклубов. Поступил в фабрично-заводское училище, начал работать в электроцехе Ярославского шинного завода. И тогда же, записавшись в аэроклуб, с упоением изучал авиадело, совершил несколько полётов на знаменитом биплане У-2.
В 1940 году Володю по окончании аэроклуба с группой других учлётов направили поступать в Херсонское авиационное училище, где готовили летчиков-истребителей. Но там его неожиданно «срезали» на медицинской комиссии. «К полётам на истребителях не допускается» – с таким заключением врачей он вернулся в родные края. Стал лётчиком-инструктором в своём аэроклубе. Год спустя Герасимов ещё раз подал документы в лётное училище – уже в Тамбов, упрямо решив покорить небо хотя бы пилотом бомбардировочной авиации. Но и тамбовские медики оказались к юноше столь же непреклонны, как и их коллеги из Херсона. Дорога в облака оказалась для него закрытой навсегда.
Но судьба – очень капризная штука. 22 июня началась Великая Отечественная война, разом перечеркнувшая личные планы всех советских людей. В 1942 году Володю призвали в Красную Армию, и подозрительные шумы в сердце, ранее выявленные придирчивыми лётными медкомиссиями, уже не помешали ему вскоре стать сначала курсантом Челябинского авиационно-технического, а потом вдруг – когда часть новобранцев, ткнув пальцем в строй, в приказном порядке перенаправили на подготовку по другой воинской специальности – и Челябинского танкового училища.
За год учёбы он овладел навыками механика-водителя тяжёлых танков и вступил в комсомол. По выпуску получил погоны техник-лейтенанта. На линию фронта под Курск отправился весной 1943 года специалистом по снабжению танковых колонн горюче-смазочными материалами в составе сформированного на Урале 1548-го тяжёлого самоходно-артиллерийского полка 31-го танкового корпуса, оснащённого новейшими на тот момент самоходными артустановками СУ-152.
А дальше – действующая армия, Степной фронт и Курская битва. Один эпизод: эшелон с бронетехникой прибыл на железнодорожную станцию Старый Оскол. В тот день, 15 августа 1943 года, старшие командиры уехали на встречу с новым командующим войсками Степного фронта генералом армии Иваном Коневым. Тем временем прошло сообщение о том, что к станции приближаются вражеские бомбардировщики. Техник ГСМ полка Герасимов взял на себя инициативу по разгрузке эшелона, отдав по рации команду всей колонне немедленно выгружаться и как можно скорее рассредотачиваться по сторонам от железнодорожных путей. Таким образом, боевые машины и личный состав подразделения оказались выведены им из-под удара с воздуха и спасены от, казалось бы, неминуемого разгрома.
После ожесточённых боёв лета 1944 года его 1548-й тяжёлый самоходно-артиллерийский полк преобразовали в гвардейскую часть, впоследствии ставшую 367-м гвардейским тяжёлым самоходно-артиллерийским Одерским орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полком, действовавшим со своим танковым корпусом в составе 1-го Украинского фронта. Воинскую часть перевооружили на более совершенные самоходки ИСУ-152.
Еще не раз приходилось Владимиру Герасимову, как написано в одном из наградных листов на него, «проявлять инициативу и находчивость в наступательных боях, обеспечивая выполнение поставленных командованием задач». Так было и в марте 1944 года под Винницей, и осенью того же года в Карпатах. Так было и во многих других местах, куда его бросала лихая военная судьба.
Карпаты. Дуклинский перевал. Ворота в Чехословакию. Советским войскам предстоит опрокинуть врага и, очистив проход через горы, оказать помощь поднявшим восстание в тылу оккупантов словакам. Бои шли жесточайшие. В рейд по коммуникациям противника двинули гвардейскую конницу генерал-лейтенанта кавалерии Виктора Баранова, но немцы вскоре отрезали её от основных сил. Более двух недель в полном окружении, без подвоза боеприпасов, фуража и провизии сражались кавалеристы в горах. Для их деблокирования и вывода в расположение своих войск командующий фронтом маршал Конев решает ввести в бой 31-й танковый корпус, перебросив его с Сандомирского плацдарма в Польше.
В тяжелейших условиях осенней распутицы и боевых действий в горной местности, постоянных контратаках противника, под его прицельным артиллерийским и пулемётным обстрелом, Чехословацкий армейский корпус при содействии советских 67-го стрелкового и 31-го танкового корпусов овладели Дуклинским перевалом, войдя в Чехословакию. К 28 октября войска продвинулись ещё на 25-30 километров от перевала вглубь страны, но на подступах к долине реки Ондава наше наступление забуксовало. Однако ещё перед тем, как фронт на некоторое время встал, тяжёлые «самоходы» полка, в котором служил Герасимов, ценой больших потерь прорвали немецкое кольцо вокруг кавалеристов комкора Баранова и успешно вывели из окружения всех оставшихся в живых конников.
К окончанию войны гимнастёрку боевого офицера украсили два ордена Красной Звезды. Значительно позднее к ним присоединился и орден Отечественной войны II степени. Фронтовая судьба оказалась очень благосклонной к молодому лейтенанту. Из всех передряг Владимир Герасимов вышел без ранений и контузий, встретив Победу в освобождённой от немцев и власовцев Праге.
Демобилизовавшись в 1946 году начальником полковой службы снабжения ГСМ, бывший гвардии старший техник-лейтенант Владимир Герасимов вернулся к мирной жизни, окончив Московский дорожно-механический техникум. Затем по партийному набору попал на службу в Министерство государственной безопасности СССР, откуда в феврале 1950 года старшим лейтенантом госбезопасности его «за принципиальность» перевели в ГАИ Управления столичной милиции.
Так Владимир Герасимов связал всю свою дальнейшую судьбу с отечественной Госавтоинспекцией.
В должности начальника ГАИ сначала Коминтерновского, а затем и Свердловского районов центра Москвы он прослужил до конца 60-х годов. В 1968 году был приглашён начальником Главного управления ГАИ МВД СССР будущим генерал-лейтенантом милиции Валерием Лукьяновым в центральный аппарат на должность начальника отдела технического надзора Главка. С Лукьяновым они были не только одногодками, но и выпускниками одного танкового училища, а затем шагали по фронтовым дорогам почти совсем рядом.
Эти легендарные люди на гусеницах своих боевых машин «пропахали» полконтинента. Видели кровь, грязь, лютую смерть товарищей внутри горящей брони, ненависть и страх в глазах поверженного врага. Но зато во многих освобождённых городах Восточной Европы их встречали как самых близких друзей.
Владимира Герасимова, например, радушием и добром приветила весенняя Прага победного 45-го. Пожилая чешская чета, у которой в те майские дни квартировали танкисты, через две недели постоя, когда командование решило вывести наши войска в пригород, простилась с ними очень тепло и сердечно. Хозяйка дома всю ночь накануне отъезда советских офицеров пекла домашнее печенье, наутро вручив каждому из них по коробке своего вкусного изделия, ещё горячего после печи.
В отставку Владимир Николаевич вышел в 1982 году. Сегодня он – старейшина ветеранского корпуса ГУОБДД МВД России. В 2020 году ему исполнилось 98 лет. Вскоре после Великой Отечественной войны он встретил свою будущую жену – Галину Фёдоровну. Судьба подарила семье Герасимовых двух сыновей, троих внуков и пятерых правнуков.
Детство, опалённое войной
Подполковник милиции в отставке Борис Илларионович Трухачёв родился 12 ноября 1939 года в Воронеже. Летом 1942 года гитлеровские войска группы армий «Юг» в ходе реализации амбициозных планов летне-осенней кампании «Блау» и «Брауншвейг» предприняли новое широкомасштабное наступление на южном участке Восточного фронта с целью уничтожения группировки советских войск западнее Дона.
Кроме того, нацисты и их союзники из европейских стран «Оси» намеревались оккупировать нефтеносные районы на Кавказе, включая месторождения Майкопа, Грозного и Баку, перевалить через Кавказский хребет и стремительным броском захватить Тбилиси, а также береговые пункты базирования ВМФ СССР на территории Краснодарского края.
Пехотным дивизиям 6-й немецкой армии генерала Паулюса ставилась задача блокировать Сталинград и прикрывать левый фланг идущей на Кавказ 1-й танковой армии. Немецкие генералы и их фюрер во что бы то ни стало стремились взять реванш за зимнее поражение под Москвой. И поначалу им, как и годом ранее, сопутствовал ошеломительный успех.
Вскоре боевые действия докатились и до воронежской земли. Вражеские танковые и моторизированные дивизии продвинулись к областному центру, захватив по пути десятки сёл и деревень. Так в оккупации оказалась и семья специалиста авиастроительного завода Иллариона Трухачёва. Сам глава семьи со своим эвакуированным предприятием трудился в это время на будущую победу в Куйбышеве (нынешней Самаре). А его жена с двумя сыновьями – пятилетним Анатолием и Борисом – жила в то жаркое кровавое лето в селе Мастюгино под Воронежем.
Наступление врага было стремительным, и однажды июльским днём по улицам села покатили вражеские танки, мотоциклы и грузовики с пехотой. Одним из самых жутких детских воспоминаний Бориса стал выстрел орудия немецкого танка по сараю соседского дома, около которого на привязи паслась корова. От взрыва сарай разнесло в щепки, а от коровы не осталось и следа.
В тот же день в дома Мастюгино на постой, вышвыривая хозяев на улицу, встали оккупанты. Кроме немцев в селе обосновались и их верные союзники – воинская часть из состава 2-й венгерской армии. На начальном этапе Великой Отечественной войны это войсковое объединение вооружённых сил Королевства Венгрии было самой подготовленной и хорошо оснащённой общевойсковой армией, принимавшей участие в боевых действиях на территории Советского Союза.
Забегая вперёд отметим, что 2-я венгерская армия понесла серьёзные потери под Воронежем в 1942-1943 годах. Из 200 тысяч солдат и офицеров обратно домой вывели только 30 тысяч человек. Все остальные мадьяры либо погибли, либо бесславно попали в плен, так никогда до конца и не сумев захватить сообща с немцами советскую региональную столицу.
Несколько дней Александра Никитична с детьми, как и другие односельчане, мыкались в сараюшке, а затем жителям села велели собраться на площади, построили в колонну, и под конвоем отправили на север. Куда – никто не знал. Трое суток просёлками шли несколько сотен жителей Мастюгино к месту назначения. И в итоге оказались в большом старинном селе Семидесятное.
Там до войны находились два колхоза – «ОСО» и «9 января». На их землях фашисты организовали два концлагеря под открытым небом с общим переменным составом до 7 тысяч человек: один лагерь только для военнопленных красноармейцев, а второй – смешанный, куда сгоняли с оккупированных территорий Воронежской и Брянской областей советских граждан: стариков, женщин и детей. Большинство заключённых здесь людей были именно гражданскими перемещёнными лицами.
Немцы были методичны и бесстрастны в истреблении покорённых. Это потом они станут кричать, бросая ещё дымящееся после стрельбы оружие и торопливо вскидывая руки вверх: «Гитлер, капут!», «Нихт шиссен, Иван, их бин дойче арбайтер!», «Аллес криг, ние стриеляй!..» Всё это будет потом, спустя ещё год-два, пока они не умоются кровью и не будут отброшены назад, в руины своего Берлина. А пока все они – и нацисты, и не нацисты – беспощадные завоеватели, оккупанты, не ведающие жалости к «нидерменьшам». Победители, раса господ. Убийцы. Они расчищали для себя «жизненное пространство» на Востоке, но русский и другие народы, его населявшие, рассматривались ими только как никому не нужная досадная помеха… Поэтому большую часть населения временно захваченной советской земли немцы и их прихвостни стремились просто-напросто целенаправленно уничтожить.
В памяти маленького Бори осталось не так много впечатлений: овраг с крутыми склонами, в котором разместили узников лагеря, вышки с охранниками по краям оврага, звуки автоматных очередей, крики, плач, тревога и острое чувство жажды, голода и холода.
В ноябре маленькому пленнику исполнилось три года. В тот день Александра Никитична ничего не могла подарить малышу, кроме лишнего кусочка мёрзлой конины, которой скудно кормили невольников. Туши погибших лошадей фашисты сбрасывали в овраг, с гоготом наблюдая, как голодные люди в считанные минуты рвали мясо на куски.
Ещё два месяца под неусыпным оком Александры Никитичны, оберегаемые и согреваемые её материнским сердцем, сыновья выживали в сырой норе, выкопанной в склоне известнякового оврага. В лагере категорически запрещалось разводить огонь.
Оккупанты заставляли работать своих слабеющих день ото дня рабов по двенадцать-шестнадцать часов в сутки. Ежедневно десятки людей, выбранных случайным образом, выводились за территории Семидесятских концлагерей и расстреливались в соседнем овраге. На языке палачей эти массовые преступления обезличенно назывались «процедурой» или «экзекуцией». Замордованные голодом и непосильными работами пленники воспринимали такую смерть как долгожданное избавление от мук.
Только в последних числах января 1943 года вместе с наступающими частями Красной Армии Воронежского фронта под командованием генерала Ватутина к заключённым без вины людям пришло освобождение. Впереди им предстояло ещё очень много трудных дней, возвращение в родное село, жизнь в разрушенных хатах, с окнами, заткнутыми набитыми сном подушками. Но зато это была свобода. Это была жизнь.
Постепенно из детской души уходил страх, и появились незатейливые игры, первые книжки, которые читал Боре вслух его старший брат. А через год в Воронеж вернулся с авиазаводом из эвакуации Илларион Федорович, и воссоединившаяся семья вновь переехала в почти полностью разрушенный упорными и длительными боями город.
День Победы – 9 мая 1945 года – для Трухачёвых стал двойным праздником, ведь в этот день на свет у них появился новый член семьи – третий ребёнок. Девочку назвали Раисой, Раечкой, наверное, думая о той райской жизни, которая настанет, как мечталось им, после Победы.
Судьба Бориса Трухачёва затем складывалась так же, как и у многих других детей войны. Окончил восьмилетку и пошёл работать на отцовский авиазавод. Аттестат зрелости получил уже будучи слесарем-сборщиком высокого разряда. Три года «срочной» по призыву отслужил в одном из элитных подразделений Комитета государственной безопасности СССР – Кремлёвском полку. В апреле 1961 года Борис находился в почётном карауле, встречавшем в столичном аэропорту Внуково первого космонавта Земли майора авиации Юрия Гагарина.
Затем Трухачёв ненадолго вернулся в родной Воронеж, но вскоре снова уехал в Москву – к любимой девушке. Здесь он долгое время работал на разных должностях в исполкоме Кировского района, пока не решился пойти на службу в Госавтоинспекцию.
За время прохождения службы в органах внутренних дел с июня 1975 года замещал различные должности от госавтоинспектора до начальника Секретариата Главного управления ГАИ МВД СССР и везде зарекомендовал себя инициативным и ответственным сотрудником, грамотным специалистом и прекрасным организатором. Обладал исключительной исполнительностью и пунктуальностью.
Добросовестный и уравновешенный сотрудник, не умеющий увиливать от порученного дела, Трухачёв был довольно быстро замечен руководством советской Госавтоинспекции и поставлен на ответственный участок работы.
С конца 1978-го по середину 1991 года Борис Трухачёв почти пятнадцать лет возглавлял секретариат Главного управления ГАИ МВД СССР. Он являлся опытным руководителем, способным принимать решения в трудных ситуациях и нести ответственность за результаты своей деятельности. Пользовался заслуженным авторитетом и уважением в коллективе. Многократно поощрялся руководством ГАИ и МВД Советского Союза.
После выхода в отставку в июле 1991 года Борис Илларионович активно включился в работу общественной организации ветеранов ГУОБДД МВД России. В этом качестве он до сих пор активно передаёт свой опыт молодым сотрудникам, много времени уделяет решению социально-бытовых проблем пенсионеров Министерства внутренних дел Российской Федерации, прежде всего участников Великой Отечественной войны и ветеранов, принимавших участие в ликвидации последствий аварий на Чернобыльской АЭС. Хорошо зная по себе и понимая проблемные вопросы этой категории людей, оказывает им всестороннюю поддержку.
В настоящее время Борис Трухачёв как координатор общественного объединения «Несовершеннолетние узники фашистских лагерей» и местный житель, входит в состав Общественного Совета Управы Бутырского района города Москвы.
125 блокадных грамм
Подполковник милиции в отставке Лариса Николаевна Овчаренко (в девичестве – Медведева) родилась 8 февраля 1933 года в Ленинграде. Восемь с половиной лет спустя, 8 сентября 1941 года, солдаты немецкой группы армий «Север», выполняя уже безнадёжно отстающий от всех ранее намеченных сроков реализации план нападения на СССР «Барбаросса», захватили город Шлиссельбург (Петрокрепость), взяв под контроль исток Невы и тем самым блокировав родной город юной ленинградки Лары с суши.
С севера «колыбель Революции» блокировали финские войска, которые были остановлены советской 23-й армией у Карельского укреплённого района. С этого дня началась длившаяся 872 дня блокада города. Были разорваны все железнодорожные, речные и автомобильные коммуникации с остальной страной. Сообщение с Ленинградом теперь поддерживалось только по воздуху и Ладожскому озеру, к побережью которого из города вела Ириновская железнодорожная ветка.
Помимо разнородной полумиллионной группировки сухопутных войск Ленинградского фронта (8-я, 23-я, 42-я и 55-я армии) и основных сил Балтфлота на осадном положении оказалось всё гражданское население «города Ленина» – примерно 2,5 миллиона горожан и ещё 340 тысяч жителей его пригородов.
К 18 сентября немцы захватили Пушкин, Красное Село и Слуцк. Германские войска вышли к Финскому заливу в районе Петергофа, разрезав окружённую советскую группировку надвое. Меньшая из двух частей стала известна как Ораниенбаумский плацдарм. Но затем фронт прочно стабилизировался в 5-7 километрах от города.
…В небольшой ленинградской квартире на улице Восстания светло и очень уютно. Белые ажурные подушки на светлом диване. Стол с белоснежной скатертью. Аккуратные белые шторы на окне. В комнате чисто, тихо и тепло. Маленькая Лара стоит у двери с пирожным в руках, откусывает кусочек, оглядывается – куда бы его положить, ведь кругом всё такое белое, как бы чего не испачкать…
Эти мирные картинки в памяти 8-летней Ларисы Медведевой очень скоро сменились совсем другими эпизодами – наполненными страхом, болью, холодом, голодом и смертью. В один день огромный промышленный и портовый город традиций культуры, истории и политики стал словосочетанием, которое и сегодня, 75 лет после Победы, понятно всем – блокадным Ленинградом.
Из своего детства Лариса Николаевна помнит немного, но зато очень отчётливо. Она часто оставалась дома одна. Мама и папа уходили на работу совсем рано, а возвращались поздно, уставшие и голодные. Девочка ждала их, было страшно и скучно, казалось, время остановилось. Больше всего на свете она боялась, что однажды они к ней не вернутся.
В войну дети взрослеют быстро. Вот и Лара в свои восемь лет была уже вполне самостоятельной. Ходила за хлебом по карточкам, стояла в длинных очередях и забирала домой долгожданные комковатые серые кусочки.
Хлебные карточки действовали в городе уже с июля и предполагали достаточно щедрый суточный паёк: 800 граммов рабочим, 600 – служащим, 400 – иждивенцам и детям. Эта норма держалась до конца первого блокадного месяца.
С 1 октября 1941 года паёк ленинградцев пришлось урезать. После пожара на Бадаевских складах, где хранились продовольственные запасы северной столицы, муки в городе осталось на 35 дней, да и та вскоре подошла к концу, поскольку подвоз продовольствия автомобильной «Дорогой жизни», проложенной позднее по льду Ладожского озера, ещё не был открыт. Октябрьская суточная норма на человека составляла 400 граммов хлеба рабочим, по 200 – служащим, иждивенцам и детям. Потом и она многим блокадникам покажется «царской».
С 20 ноября по 25 декабря в Ленинграде выдавали самый мизерный за весь период немецкой осады хлебный паёк. Страшные цифры выглядели так: 250 граммов хлеба рабочим, всем остальным – 125 граммов. Да и не хлеб это уже был. В условиях острого дефицита муки, дрожжей пекари использовали жмых, отруби, целлюлозу, сосновую кору и даже обойную пыль.
Суточный расход муки с примесями в Ленинграде в ноябре-декабре 1941 года составлял всего 510 тонн – минимум за все годы войны. Практически никакой питательной ценности такой «хлеб» из себя не представлял. Как результат – резкий скачок дистрофии и количества погибших от голода. В декабре 1941 года в Ленинграде умерло 50 тысяч человек.
Хлебные карточки оказались дороже денег. При утрате их сначала восстанавливали, но вскоре власти ввели на это запрет, поскольку многие жители имитировали потерю карточек для получения двойного пайка. Карточки воровали и отнимали у детей, пришедших за хлебом. Их берегли как зеницу ока. Потерявший карточки человек был обречён...
Постоянно изменялся и учёт карточек. К декабрю 1941 года горожан «прикрепили» к магазинам, их карточки штамповали печатью определённой торговой точки. Это позволяло хотя бы примерно рассчитывать норму хлеба, которую следовало завезти в каждую из них для раздачи на другой день.
Паёк увеличили только 25 декабря 1941 года. Он «потяжелел» до 200 граммов для иждивенцев и 350 граммов для рабочих. Очевидцы вспоминали, что в этот день люди в магазинах плакали от счастья. Но дистрофия, голод и холод продолжали убивать ленинградцев. В январе и феврале 1942-го в городе умерло более 200 тысяч человек.
Мама с Ларой ходили зимой на Неву за водой. Мама держала дочь за ноги, та подползала по льду к полынье и потихоньку черпала воду. Мама сжимала Ларисе ноги очень крепко, было больно, но девочка терпела, понимая, как мать волнуется за неё, пока та болтается над полыньёй.
Однажды маленькую жительницу Ленинграда спас от смерти только случай. Как обычно, днём она была дома одна, но вдруг в комнату быстро вошла мама и сказала, что они должны немедленно собираться и идти занимать очередь в керосиновую лавку.
Едва женская половина семьи Медведевых вышла на улицу, пересекла улицу, как раздался страшный гул, вой сирен, грохот от взрывов, клубы пыли, крики, стоны и плач людей… Мама с дочкой спрятались в бомбоубежище, а когда всё стихло, стало понятно, что дома у них больше нет. Снаряд попал прямо в угол здания и полностью разрушил их квартиру.
В то время вопрос с переселением решался в считанные часы. Многие квартиры стояли пустые, кто-то умер, кто-то эвакуировался… Медведевы переехали на улицу Жуковского – это было совсем недалеко от их прежнего места жительства на улице Восстания. Из всего нажитого имущества у них уцелели только бочки с рубленой квашеной капустой. Это было великое богатство. Глава семьи как-то привёз кочаны, крупно нарубил их и засолил на зиму. Мама варила щи, этим они и спасались от голода и цинги.
На улицах Ленинграда в те годы было безлюдно и страшно. Все прятались по домам или бомбоубежищам от холода и спорадических артобстрелов с немецкой стороны. Только когда вечером 27 января 1944 года все домашние радиоточки вместо привычного монотонного стука метронома вдруг объявили об окончательном снятии вражеской осады (блокадное кольцо было прорвано ещё годом ранее, 18 января 1943 года), обезумевший от счастья народ разом высыпал во дворы.
Впервые за долгое время на почерневших от ужаса и страданий лицах ленинградцев была радость, бесконечная и долгожданная… Ребятишки взбирались на высоченные сугробы, махали руками, визжали и прыгали. Все видели в небе салют «двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трёхсот двадцати четырёх орудий» – как говорилось в сообщении, и не верили до конца, что смогли выжить, выстоять и со всем справиться. Ларисе Медведевой вскоре после этого события исполнилось одиннадцать лет.
Жизнь в оживающем городе на Неве понемногу налаживалась. Лара пошла в школу. Закончилась война. Затем позади остались годы учёбы в педагогическом училище и Ленинградском пединституте им. Герцена. Лариса Николаевна стала работать в школе. Дети обожали свою неугомонную наставницу. Она легко могла организовать ребят, вела их за собой – и всегда только к успеху.
Вскоре девушка познакомилась со своим будущим мужем, курсантом Ленинградского артиллерийского училища Георгием Овчаренко. Позднее они поженились и переехали в Москву, где спустя некоторое время у них родилась дочка Танечка.
Профессиональные навыки Ларисы Николаевны, как умелого организатора, оказались востребованы в Главном управления ГАИ МВД СССР. Масштабы работы и степень ответственности, конечно, пугали, но её напористость, жизненная энергия, желание творить, хватка и целеустремлённость позволили ей стать инициатором и основателем Всесоюзного детского движения ЮИД. С полного одобрения и поддержки начальника ГУ ГАИ МВД СССР генерал-лейтенанта милиции Валерия Лукьянова.
Днём рождения ЮИД считается 6 марта 1973 года. Тогда Секретариат ЦК ВЛКСМ, коллегия МВД СССР и коллегия Минпросвещения СССР приняли совместное постановление, а также утвердили Положение об отрядах юных инспекторов движения. Им устанавливалось, что главной задачей отрядов ЮИД является активное участие в пропаганде Правил дорожного движения среди детей и подростков в возрасте 12-16 лет.
Отряды рекомендовалось организовывать при школах, ЖЭКах, детских автогородках, во внешкольных учреждениях дополнительного образования детей и подростков (клубах технического творчества детей, детско-юношеских спортивных школах, домах пионеров и школьников).
На первый Всероссийский слёт в черноморском пионерском лагере «Орлёнок» в конце сентября 1975 года в порядке поощрения получили путёвки 870 школьников – членов отрядов, ставших победителями игры «Светофор» и слётов ЮИД в 72 областях и районах РСФСР.
По всей стране начали строить детские автогородки, в Госавтоинспекции появилась мощная армия ответственных за профилактику детского дорожно-транспортного травматизма офицеров-пропагандистов. Всесоюзные слёты, соревнования, конкурсы, спектакли, совещания… Жизнь била ключом. И дала старт всему этому новому объединению детей всей страны, которое живёт и работает до сих пор, простая девочка из блокадного Ленинграда.
Всё дальше уходят от нас события Великой Отечественной войны. Страшно подумать, что человеку, рождённому в 1945-ом году сейчас исполнилось бы уже 75 лет. Но мы должны, мы обязаны помнить. Помнить и ценить всех тех советских людей, кто погиб ради нашей с вами свободы.
И уж тем более, вдвойне, мы должны ценить и любить живых ветеранов, наших с вами современников, переживших огненное горнило страшных боёв, нечеловеческих лишений и величайшего напряжения сил, испытавших триумф великой Победы.
Выстоявших, спасших мир от «коричневой чумы» и всей дальнейшей жизнью доказавших, что достойны памяти сотен и сотен тысяч своих павших сверстников, чья бесценная жизнь оборвалась на взлёте. Тех, кто не доучился, не дожил и недолюбил. Так ветераны и живут рядом с нами до сих пор, как пелось в одной советской песне – «за себя и за того парня».
