Вадим Петров Францию вновь накрыла волна терактов. В стране объявлен максимальный уровень террористической угрозы, звучат заявления об исламофашизме и очищении страны от мигрантов. Что спровоцировало такое обострение? Можно ли определить виновных в происходящем? Есть ли выход из этой ситуации и правильно ли действует власть?Прокомментировать это мы попросили члена Общественной палаты РК Вадима ПЕТРОВА, за плечами у которого большой опыт работы в сфере межнациональных отношений.
— История Франции представляет собой конгломерат республиканских и имперских черт, — напомнил Вадим Петрович. — С одной стороны, французская монархия — одна из старейших в Европе, а с другой — именно во Франции произошла наиболее яркая и кровопролитная революция, провозгласившая лозунги о свободе, равенстве, братстве и оказавшая огромное влияние на историю мировой цивилизации.
Сегодня Франция предстаёт перед нами как страна с длительным колониальным прошлым и в то же время впитавшая в себя вольнолюбивое историческое начало, которое привело к развитию традиций демократического и конституционного порядка. Благодаря этому Франция превратилась в страну с богатым культурным наследием, сочетающим в себе как имперский декор, так и демократию. И на данном этапе они вступили в жёсткую борьбу — это мы наблюдаем сейчас.
— Начиная с середины 60-х годов Франция приняла миллионы выходцев из своих бывших колоний, и не было такого конфликта. Почему он появился сейчас?
— Они влились во французское общество, и надо отдать ему должное, оно достаточно благополучно их интегрировало, потому что сами мигранты стремились стать французами. Им во многом это удалось: из той первой волны выросло поколение политиков, хранящих основы поликультурной, поликонфессиональной Франции, служившей в 70—80-х годах прошлого века примером мирного сочетания национальной культуры и культур народов Африки и Ближнего Востока. Это позволяло стране чувствовать себя достаточно уверенно. В тот период конфликты, подобные нынешним, её не сотрясали. Но приоритеты современных мигрантов изменились. Они стали тем потоком, который размывает устои французской культуры и государственности. Мигранты последней волны лишены стремления стать французами, освоить национальную культуру. Их цель — не врасти в европейское общество, а подчинить его своему влиянию и воздействию, изменить его уклад.
— Сами французы называют их не мигрантами, а оккупантами.
— Это и является сегодня водоразделом, позволяющим судить о том, что Франция (и не только!) оказалась перед вызовом. То же самое происходит и с Германией, другими европейскими странами, принявшими мигрантов последней волны, причём вызванной ими же самими. Ведь Франция фактически уничтожила ливийскую государственность и теперь получает по заслугам. И если поток эмигрантов в следующие 10—15 лет продолжится, то трудно представить, какой станет Франция. Это будет зависеть от того, кого в ней будет больше. Уже сегодня там 10 миллионов мигрантов, что фактически шестая часть населения. Это реальные угрозы, отсюда и стремление республики сохранить свою самобытность. Присутствие мигрантов ощущается во всех сферах. К примеру, в системе образования столкнулись с нежеланием изучать определённые страницы истории, связанные с колонизацией. А в религиозной сфере требуют существования ислама на равных с католицизмом.
Франция пытается защититься от терактов — Одно дело не поддаваться ассимиляции и сохранять свою веру и традиции, а другое — становиться на путь терроризма. Где находятся корни этого отвратительного явления?— В отличие от мигрантов первой волны (тунисцев, марокканцев, алжирцев), приехавших во Францию, чтобы стать французами, а не мстить за колониальное прошлое, нынешние преследуют именно эту цель. Разгром Ирака, распад Ливии, события на Ближнем Востоке, разрушившие Ливан, — вот причины, породившие радикализм. Выходцы из этих стран, а также Северной Африки приезжают в Европу, чтобы насадить свой образ жизни. Они не хотят работать, живут на пособие, а учитывая, что многие перед эмиграцией побывали в рядах ИГИЛ (запрещённое в России террористическое образование. — Ред. ) или других террористических группировках, то им присущ религиозный фанатизм. Проявление его катализируется жёсткой позицией самой Франции. Мы помним, какой была реакция исламских радикалов на карикатуру на пророка Мухаммеда в журнале «Шарли Эбдо» в 2016 году. Тогда они расстреляли всю редакцию. Европа восприняла это как проявление варварства и выразила солидарность Франции. А со стороны мусульман это расценивалось как оскорбление их религиозных чувств. Урок не пошёл впрок. «Шарли» вновь публикует карикатуры. И вновь льётся кровь уже в 2020-м.
— Не прекращаются споры, что было первично и породило конфликт: оскорбительные карикатуры или преступные радикальные действия?
— Крайнего в этой ситуации найти невозможно. Виновны все. Европейцам кажется, что мусульмане претендуют на нечто
большее, чем просто быть равными с ними, стали выпячивать свои национальные и религиозные традиции, пытаясь навязать их французскому обществу. А когда происходит такое столкновение обычаев исламских и европейских, то несовместимость, конечно очевидна. Взять хотя бы женскую одежду: с одной стороны, мини-юбки, а с другой — хиджаб. И это самое миролюбивое столкновение. Страшнее полное неприятие друг друга.
В Европе существует и другая крайность: стали запрещать наряжать ёлочку на Рождество, чтобы «не оскорблять чувства мусульман». Но этим ущемляются права христиан на соблюдение своих традиций. Хотя можно всем дать такую возможность. Скажем, девочки-мусульманки не могут в силу исламских канонов заниматься некоторыми видами спорта, где предполагается открытая форма одежды. Но это не значит, что во всех школах надо отменить уроки физкультуры. Просто следует найти альтернативу для мусульманок.
В полиэтничной и поликонфессиональной среде не обойтись без компромиссов. Прежних моногосударств, которые были в Европе 100 лет назад, нет. Сегодня все перемешались, и надо находить консенсус между конфессиями, национальностями.
— Не пора ли европейцам обратиться к опыту нашей страны, где законом защищаются религиозные чувства верующих любой конфессии и мирно сосуществуют люди разных национальностей и вероисповеданий?
— Издревле у русских было такое чувство, что все примкнувшие к ним народы должны быть накормлены, иметь равные права с ними, сохранять свои культуру и веру. Наше многонациональное и многоконфессиональное сообщество формировалось в течение веков, этим занимались и в течение 70 лет Советской власти, когда удачно, когда не очень, но к настоящему времени оно уже воспринимается как данность.
Женщина в хиджабе на парижских улицах — не редкость Сейчас в нашей стране для этого существуют все необходимые институты, включая институты гражданского общества: Совет по правам человека, Совет по межнациональным отношениям и Религиозный совет при Президенте РФ, федеральное Агентство по делам национальностей. Все эти ведомства достаточно успешно справляются с поставленными перед ними задачами.В России и мусульмане, и христиане понимают, что есть границы, переступать которые нельзя, когда идёт речь о религиозных чувствах друг друга.
— По большому счёту, это признаки элементарной культуры — не допускать оскорбления другого человека, тем более на религиозной почве!
— Совершенно верно! Такое взаимоуважение позволяет обеспечивать взаимное сближение и равенство в гражданских и прочих правах. А во Франции его нет. Но главное даже не в этом.
В чём, на мой взгляд, французы допускают ошибку? Безусловно, террористы должны быть наказаны. Убивать человека, отрезать ему голову не позволено никому, но и называть свободой слова оскорбление религиозных чувств тоже недопустимо.
Президент Франции Макрон сейчас демонстрирует решимость отстаивать не какие-то фундаментальные права, которые нарушаются, а право на «свободу слова», которая заключается в рисовании похабных картинок на пророка Мухаммеда.
— В «Шарли Эбдо» публиковали карикатуры и на Иисуса Христа, глумились над жертвами сбитого российского самолёта...
— Да, и такая вседозволенность в их понимании — свобода слова. Она нарушает принцип: твоя свобода заканчивается там, где начинается моя. И в этом треугольнике необходимо навести порядок. Французские власти, поощряя публикацию подобных карикатур, посягающих на исламские святыни, будут вызывать в ответ справедливый гнев мусульман во всём мире: демонстрации проходят в Пакистане, арабских странах...
Французы, конечно, вправе защищать свою культуру и веру. Но такие же права есть и у представителей тех народов, которые живут рядом с ними. Пытаться насильно уничтожить какую-то из частей этого культурного наследия невозможно, поскольку это вызывает ответные действия.
Полагаю, Макрон допустил ошибку, заявив, что они будут продолжать печатать эти карикатуры, издадут их отдельной книгой, чтобы распространять в школах. Таким образом, попытка посягнуть на французскую общность расценивается не через призму утраты фундаментальных ценностей, а приравнивается к этому узкому фрагменту — печатанию карикатур, провоцирующих мусульман. Это очень опасное занятие и может привести к тому, что Франция станет изгоем в глазах мусульман, и терроризм там только усилится.
Интервью взяла Людмила РАДЕВА
Фото из открытых источников.
P. S. 29 октября совершён теракт в Ницце. В римско-католической базилике убиты 3 человека. Интервью мы брали ранее. Выходит, предостережения нашего эксперта оказались абсолютно справедливыми.
