Наш главред И. Иванченко начала разговор с В. Константиновым с ключевых моментов Послания В. Путина Третья декада апреля у Председателя Государственного Совета РК Владимира КОНСТАНТИНОВА выдалась крайне напряжённой. Сначала он в выставочном центре «Манеж» слушал Послание Президента РФ Федеральному Собранию. Затем в Ростове участвовал в праздновании 20-летия Южно-Российской Парламентской Ассоциации и сразу же улетел в Санкт-Петербург на заседание Совета Законодателей, где перед аудиторией вновь выступал Владимир ПУТИН.Такую насыщенную повестку я сочла логичным поводом для встречи и обстоятельной беседы с нашим лидером.
— Владимир Андреевич, конечно, страна продолжает обсуждать фрагменты Послания. Чего я ждала от этого документа? Что Путин объявит о постковидной экономике мобилизации и восстановления, и это решение будет сопровождаться громкими отставками. Что более жёсткой будет риторика относительно наших международных дел. Например, что Путин пойдёт на конфронтацию с Западом, объявит о неизбежности новой «холодной войны» с элементами горячей (возвращение Донбасса). В это время на экране из неведомых подземных ангаров будут подниматься ввысь новейшие ракеты, демонстрируя оборонную мощь России. Ну, может быть, президент заявит о подготовке к интеграции с Белоруссией. А он сосредоточился на вопросах внутренней политики. В связи с этим эксперты сказали: главное в Послании не то, что сказал президент, а то, что он не сказал. Разделяете ли вы такое ощущение?
— Я рассуждал примерно так же, как и вы. Наверное, такие ожидания характерны именно для крымчан, поскольку мы совершили «Крымскую весну» и настроены более радикально. У нас чёрно-белая жизнь, в которой мы сразу понимаем, кто враг, а кто друг.
В кулуарах мы с коллегами делали прогнозы перед выступлением президента. Действительно, превалировали два вектора — Донбасс и Белоруссия. Говорили, хватит. Минские соглашения Украина игнорирует, а у людей проходит жизнь, им нужна определённость. Но президент ведь у нас человек из мира борьбы.
— Вы имеете в виду политическую или спортивную борьбу?
Круглогодичное выращивание помидоров для Крыма стало привычным делом — Я говорю о дзюдо. А там есть установка использовать силу противника себе во благо. Политика, которую ведёт Путин (при всей её кажущейся мягкости), удерживает Россию в ведущей мировой повестке. Санкции — лишнее доказательство того, что Запад не понимает, как нас сломить. Ему хочется послушной России, действующей так, как действует он. Мы этого не делали и делать не будем.— Вот только недругов это не останавливает, санкций становится всё больше.
— Потому что Запад пока верит в их силу. Если бы не верил, искал бы другой формат. Так, кстати, уже было в истории. Яркий пример — Великая Отечественная война. Когда политика заводила в тупик, лидеры понимали, нужен иной выход. Но здесь надо иметь в виду, что мировой кризис нельзя рассматривать вне общеполитического контекста. На Западе нет сильных лидеров, больше мелочь. Что такое сильный человек? Тот, который говорит не так, как хотят все, а так, как не хотят все, и заставляет всех думать по-другому, ведёт за собой.
— Сразу вспоминается Пётр Великий.
— И очень хорошо, что вспоминается. Действительно, против Петра ополчились все — родственники, бояре, родной сын, народ. А он провёл труднейшие реформы и изменил страну. У нас сейчас лидер такого плана. Я сравниваю его с Петром, потому что по объёму его реформы такие же, при этом путинская политика гибкая. Он понимает однозначно — сейчас России надо наращивать экономическую мощь. Возвращаясь к вашему замечанию о недосказанности, подчеркну, втягивать Россию в акцию, которая будет стоить ей колоссальных ресурсных затрат, он сейчас не станет. Именно потому, что оглядывается на историю. Хотя бы ту же Русско-японскую войну, начатую с мобилизации людей, абсолютно не готовых взвалить на свои плечи непосильный груз. У нас сегодня слабое место — благосостояние россиян. Его надо поднять, лидер чётко осознаёт и направляет всё на это. Но Западу «красные метки» обозначены — не приближайтесь к нам, иначе заварится каша, которую не расхлебаете.
— Наверное, этим объясняется резкое погашение напряжённости на украинской границе. Проанализировав все «за» и «против», вашингтонский обком решил не будить спящего медведя.
— А украинское руководство между путинских строк прочло себе приговор, что оно вообще страну может потерять. Это не значит, что у Донбасса появился шанс на мирную жизнь. Этого не будет, провокации продолжатся. Но рано или поздно официальный Киев поймёт — с нами надо садиться за стол переговоров. В мире очень мало стран, отвоевавших право вести самостоятельную международную политику. Вы слышали что-нибудь о Японии и её идеях? Да, экономика там сильная, но в политику Японию не пускают. Германию не пускают. Может быть, Англия ещё держится. Европейские страны порой вырабатывают общую позицию, но от малейшего окрика из Вашингтона карточный домик рассыпается. А Россия — в мировой повестке, на хорошем и выгодном месте. Нам оно далось непросто. Его помогают удерживать армия и оборона. Мы влили в них много денег, и если бы они были потрачены на благоустройство, социальные нужды, люди бы жили лучше, но России не было бы. Никто с нами не церемонился бы, как не церемонится с Украиной. Президент создал становой хребет. Однако это не означает, что завтра мы начнём со всеми воевать и кидаться в драку. Мы демонстрируем миролюбие. Поэтому сосредоточение внимания главы державы на социальных вопросах логично и правильно.
— Мы так устроены, что увеличение санкций делает нас крепче, и мы активнее двигаемся в сторону решения проблем. Считаю, санкционный саботаж, устроенный Западом, подтолкнёт к одному — созданию независимой и сильной российской экономики. Вот мы в Крыму решили проблему энергобезопасности. Давайте представим, что враги в 2014 году не подорвали бы опоры, не перекрыли воду. Жизни нам всё равно не было бы. Они шантажировали бы нас, что возведут дамбу, отключат ЛЭП. Каждый день неслись бы угрозы, они нас третировали бы. А теперь у нас всё своё и чихать мы хотели на украинские поставки. Точно так же России надо действовать по отношению к миру. Когда наша экономика обретёт высокий уровень независимости, технологий, тогда вздохнём полной грудью. Но для этого надо много работать. Вспоминаю предыдущее Послание президента, которое было знаковым в этом направлении. И что вы думаете? Многое сделано. Я общался с коллегами из субъектов, рассказывают, какие предприятия открылись, сколько продукции выпустили. Важно не покупать цифровые программы, создавать свои.
— В этом плане, мне кажется, показательно сельское хозяйство. Оно первым подхватило эстафету импортозамещения.
— И Крым здесь не пасёт задних. Россия уже себя накормила и экспортирует продукты. Впервые аграрии поняли, как нужны стране. Их избавили от ненужной конкуренции, мы питаемся российскими продуктами. А технологии-то всё равно западные.
— Помидоры выращиваем на кокосовой стружке. Где мы и где кокосы?
— Саженцы, семена, даже племенной скот — всё везём из-за рубежа. Это же зависимость! Пока отношения хорошие — всё замечательно, а завтра нам поставки перекрыли — что делать? И такое было даже во времена Советского Союза! Рейган собрал совещание, пригласил лидеров европейских стран и потребовал полной экономической изоляции СССР. Маргарет Тэтчер выступила против. Но это сделали. В конце 90-х и далее ничего нельзя было купить. Нам обрезали налаженные поставки, а заместить их оказалось нечем. Нельзя допустить повторения. Я много лет работал за границей. Как человек наблюдательный, подмечал, брал на заметку всё, что там происходит. Более 20 лет плотно сотрудничал с голландцами, изучил экономику Нидерландов. У них высочайший уровень автономности — начиная с одежды. Вот Россию подсадили на итальянскую одежду, а в Голландии такого нет. Там носят свои бренды. На всю страну у них, может, один итальянский магазин. Остальное своё, качественное.
— Так проявляет себя патриотизм?
— Нет, прагматизм. Они и самолёты свои выпускают, и легковые автомобили. Маленькая страна, а такая технологичная! Предприятия роботизированы, людей на них вообще нет. А площади такие, что надо ехать на автобусе, между тем все цеха обслуживают… 5 человек. Вот в таком направлении надо двигаться, это обеспечит нам высочайший уровень безопасности. И, кстати, санкции отпадут сами собой, потому что в них не будет никакого смысла. А сейчас Запад знает наши болевые точки и бьёт по ним. Удар по самолётостроению на годы откладывает испытания. Мы ведь с партнёрами договариваемся, подписываем документы, а они отказываются, мол, не хотим попадать под санкции.
— Всё это осложняет жизнь бизнесу, сокращает рабочие места, а тут ещё коронавирус. Люди очень устали.
Япония — страна с развитой экономикой, но голоса в международной политике не имеет — Именно поэтому президент сосредоточился на постковидных ожиданиях россиян. Что такое ожидание? Неопределённость — куда мы движемся, будет лучше или хуже, откроется мой ресторан или нет? На это в части социальной помощи дан чёткий ответ. Хорошо, что поддержка будет системной, она не даст упасть людям со сложной жизненной ситуацией. Хорошо, что ориентир взят на семьи с детьми. Выплаты производятся не из бюджета, а из Фонда национального благосостояния.Важный элемент — региональность Послания. Инфраструктурные кредиты под низкий процент пойдут на строительство школ, создание дополнительных мест в вузах, благоустройство. Серьёзные вливания получат местные бюджеты. Страна превратится в строительную площадку. Анонсировали новый федеральный проект — прокладку автобана от Екатеринбурга до Москвы. Фантастическая задумка, связывающая Урал с Россией! И она обязательно будет продолжена в других направлениях. Перспективная новация для местного самоуправления — кредитование под низкий процент. Что она позволяет сделать? Шире использовать региональность. Всё-таки крупные федеральные программы ведут нас стратегически. А здесь нам предлагают самим решить, что мы хотим сделать для региона, и дают на это деньги. Я советовал бы не торопиться, подумать, выпал шанс замахнуться на амбициозные проекты. Приведу пример с сельскими клубами. За 7 лет какое-то количество в Крыму построено. Если будем продвигаться такими же темпами, лет через 20 решим проблему. Однако к тому времени те, что построили в 2014-м, уже надо будет ремонтировать. Получается замкнутый круг, мы из него не выберемся. А здесь нам дают шанс на рывок.
— Вы, кстати, не раз упрекали региональное начальство, что оно не проявляет инициативу. Есть финансирование, нет идей.
— Не везде, есть регионы, где региональное мышление формируется активно и неплохо. В чём это проявляется? В целой плеяде крепких руководителей, «вызревающих» на местах. Это интересные люди, они уже мыслят, как должен мыслить руководитель полноценного муниципалитета, который живёт со своими избирателями и не имеет с ними противоречий. Они — одна семья, без оппозиции, с несогласными находят компромисс, имеют активную группу сторонников. Да, они ещё не сами зарабатывают. Но раньше мы их не могли заставить благоустраивать территории за чужие деньги, можно сказать, с неба упавшие. Вспоминаю совещания на местах с Главой Республики образца 2014 года. Разве мы слышали предложения? Нет. Сейчас же руководители демонстрируют компетенции — знают, что такое смета, экспертиза, как пройти процедуру, какие подрядчики хорошие, какие не очень, друг за другом подсматривают, учатся, созваниваются, советуются. А амбиции какие! Это же не Аксёнов подсказывает им обустраивать парки Победы, фонтаны и прочее. Они сами проявляют сметливость. И таких поселений становится всё больше — в каждом районе.
— Хочу вернуться к вашей поездке в Ростов. ЮРПА, как известно, объединяет регионы. Выступая в Высшей школе экономики, курирующий Крым вице-премьер Марат Хуснуллин заявил, что в России слишком много субъектов, а действующий принцип административно-территориального деления «неправильный». «Во многих регионах экономическая целесообразность говорит об определённой эффективности, синергии, которая могла бы возникнуть в ходе укрупнения», — сказал он. Действительно ли нам не хватает масштабности, объединённости?
— Не нам судить о федеральных проектах, мы слишком мало лет провели в составе материковой России, не знаем ситуации в равнинной её части, на Урале. Это очень деликатная тема, которой мы в Крыму всегда избегали. Даже Джанкой с Джанкойским районом не хотим объединять. Да, живут там люди, не имея границ, социум один, но лучше не трогать то, что сложилось и работает. Из законов бизнеса знаю, любое изменение на первом этапе несёт только негатив. А будет ли хорошо — большой вопрос. Чего вы хотите достичь укрупнением? Сокращения чиновников? А куда денете людей? На улицу? Для Крыма сегодня объединяться с кем-то невозможно. У нас очень специфические исторический путь, регион, ментальность. Мы не хотим всё это ни с кем смешивать. Нас должны воспринимать такими, какие мы есть. У нас дети растут с российским патриотизмом, но и крымский никуда не делся. Это здорово!
— Вы — строитель, созидатель. Президент ставит амбициозную задачу — ежегодно сдавать в эксплуатацию 1 млн 200 тысяч квадратных метров жилья. Что такой вектор даёт маленькому Крыму? Вдруг у нас станут застраиваться и развиваться степные районы?
— Многие города у нас не строятся долгие годы. Так сложилась их судьба — там не сформировалось ни компетенций, ни рынка. Не наступает воспроизводства. Как умирают люди, так умирает и жильё. Возможно, мы станем свидетелями явления, когда в негодность одновременно будут приходить целые микрорайоны. Что делать? В Симферополе всё понятно. Здесь жильё покупается в основном для первичного пользования. А вот на ЮБК картина иная. Возводится дом, и в нём живут 90 процентов не ялтинцев. Чувствуете разницу? Нам надо адаптировать региональные программы, подгонять под интересы коренных ялтинцев. К этой задаче Крыму надо готовиться. Кардинально осложняет всё земельная проблема. В Симферополе для масштабирования работы практически не осталось земли.
Президент очень правильно уловил запрос. Подойди к любому человеку на улице, спроси, есть ли у него квартира, сразу затронешь самое больное. Когда человек хочет иметь крышу над головой и не получает её, он плохо себя чувствует, нищим. Я жил без квартиры недолго и приложил много усилий, чтобы она у меня появилась. Это твой фундамент, ты по-другому смотришь на мир, государство, уверен в завтрашнем дне. И не забывайте, что каждый вложенный в строительство рубль мультиплицируется в семь раз. Задействуются производители материалов, конструкторы, перевозчики, металлурги и прочие.
— В Послании то и дело звучало «до 2030 года». Наши читатели (а крымчане очень болезненно реагируют на любое предположение о смене президента) из этого сделали вывод, что Владимир Путин принял решение участвовать в президентских выборах. Как вы думаете, они правы?
— Мы, конечно, этого бы хотели. У нас сильный лидер, и я абсолютно убеждён: сколько он будет жить (дай ему Бог здоровья), он не перестанет влиять на ситуацию в стране. А как всё сложится — покажет время. Россию он не бросит.
Беседовала Ирина ИВАНЧЕНКО
Фото Валентина ГУСЕВА .
